рисуночегшота миня прорвало, прастите
UPD: nataniel-la Написала драббл к сему рисуначку
Я не могу это не выложить я люблю эту женсчину , люблю как она пишет и вообще )))
Название:
Как далеко?Автор:
nataniel-laРейтинг: PG-13
Пейринг: Исида Рюукен/Исида Урюу.
Жанр: романс.
Размер: драббл.
Тип: слэш.
Саммари: почти без сюжета, только эмоции от новой порции травы
Дисклеймер: Блич (с) Кубо Тайто
Размещение: нет.
Предупреждение: АУ, ибо романтическая линия. Возможен ООС. Знаки препинания - авторские.
Комментарий:
ежели кое-кто не перестанет рисовать такие безумно эротичные вещи, я буду продолжать в том же духе фик
Он предсказуем до безобразия: сейчас отпрянет, вспыхнет, вскинет испуганные глазищи... можно подумать, ему когда-то серьезно доставалось, ну, кроме случая с возвращением силы, но тогда это было необходимо. Он резко шагнул вперед, оттесняя Урюу к столу. Мальчишка ему не соперник, как бы ни хотел: нельзя соперничать с тем, кто не может сражаться на равных. Рюукен оперся ладонями о стол, вынуждая Урюу отклониться, прогибаясь в спине; мальчишка выгнулся так, что пришлось подавить невольный порыв поддержать его, "Какой гибкий" - мелькнула мысль на краю сознания. Он тяжелым взглядом уставился на сына, наблюдая как скулы его розовеют, как он старательно отводит глаза. Рюукен попытался поймать его взгляд, но не смог. А вот это уже интереснее: подрагивающие ресницы, притворно-смущенный вид... еле заметное дыхание — он все-таки решил вступить в игру? Значит, пора сделать следующий ход. Рюукен наклонился ближе, поднял руку и легко прикоснулся к черным волосам, прихватил прядку у виска, пропустил сквозь пальцы... Брови Урюу изогнулись, через приоткрытые сухие губы вырвался судорожный вздох.
Кажется, мальчик перегибает палку. Интересно, как далеко он готов зайти в попытке доказать, что может участвовать во взрослых играх? Рюукен облизнул губы, мазнул языком по губам застывшего Урюу и поцеловал его. Придерживая за затылок, прижимаясь всем телом, сразу — глубоко и властно.
Рюукен всегда умел манипулировать людьми. Предпочитал воздействовать словами, но в его случае часто делал вот как сейчас. И Урюу прекрасно понимал почему — выведи из равновесия противника и ты получишь преимущество. А его вывести из равновесия подобными действиями было отвратительно легко. Тем более теперь, когда он осознал, что он на самом деле чувствует в такие моменты.
Он застыл, выгнувшись, поясницей ощущая острый угол стола, страшась поднять взгляд — почему-то казалось, что стоит это сделать, как он все поймет; безумно желая зажмуриться, но ощущая всей кожей, что закрытые глаза — это слишком явное приглашение. Он ждал, когда Рюукен отступит, но ничего не происходило, и непонятно было, сколько прошло времени, и единственное, что он мог делать — заставлять себя дышать. А потом Рюукен придвинулся и запустил пальцы в его волосы, и пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы не выдать себя — потому что вырываться недостойно, а стоять и терпеть это было безумно обидно: как далеко Рюукен готов зайти, чтоб унизить его? Оказалось, слишком далеко — лишь успел подумать он, прежде чем влажный язык прошелся по его губам, прежде чем затылок обхватили сильные пальцы... прежде чем он, моментально позорно сдавшись, ответил на поцелуй.
Что-то точно было не так, но в голове осталась одна мысль — продолжать поцелуй пока возможно. И он впивался в прохладные губы, и углублял поцелуй, пытаясь узнать все сразу — попробовать на вкус каждый сантиметр горячего податливого рта, и ловил губами тихие стоны, и впивался пальцами в шею и руки... Он отстранился только через несколько минут, когда почувствовал, что начинает хотеть много большего; отстранился, потому что какая-то еще не оформившаяся мысль, какая-то смутная проблема мешала продолжить.
Проблемы обнаружились сразу в количестве двух штук: первая — он только что целовал собственного сына, и получил при этом огромное удовольствие; вторая — сын, кажется, наслаждался не меньше. Если только не продолжал играть.
Но... Рюукен вспомнил почти страдальческое выражение лица, стоны, смущение, посмотрел в приоткрывшиеся мутные глаза, на припухшие губы, потянувшиеся за новым поцелуем. Он всерьез. Он не сражается по правилам Рюукена; иногда, кажется, он вообще не сражается. Но именно в такие моменты ему невозможно сопротивляться. И, вновь притягивая сына к себе, Рюукен почувствовал, что, похоже, второй раз в жизни идет у мальчишки на поводу.